ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Романтики и прагматики. Еще в те времена, когда слово "фэнтэзи" в СССР обозначало марку, я пытался дать определение этого жанра. Определив фантастику вообще, как абстрактную модель действительности, связанную с текущей Реальностью через исследуемую проблему, я предположил, что "фэнтэзи" связана с объектным миром только и исключительно через эту проблему. Иными словами, "фэнтэзи" отличается от "сайенс фикшен" степенью абстрактности, а поскольку и сам фантастический прием есть абстрагирование, построение проектора, то "фэнтэзи" в рамках такого определения оказывалась как бы квинтэссенцией фантастики, "фантастикой в фантастике". Определение было красивое, оно даже "как бы работало" (хотя, как количественно определить степень абстрактности я вряд ли смог бы доходчиво объяснить: теоретически эта задача разрешима, но на практике эту работу за сколько-нибудь разумное время не проделаешь), но на какой-то стадии оно перестало меня удовлетворять. Конечно, для рафинированного позитивиста и материалиста появление в произведении бессмертного эльфа или, скажем, господина Воланда сразу же относит текст к жанру "фэнтэзи", а модель мира - к абстрактным. Но если мыслить в рамках исторического континиума, окажется, что и эльфы, и демоны существуют - в том же смысле, в котором вообще существует мир наблюдаемый. Во всяком случае, они менее абстрактны, нежели фотонный звездолет. Содержание понятия "научный" склонно к расширению. Информационные технологии конца столетия включили в кругооборот науки понятие магии. (Магия есть способ воздействия информационного мира на объектный без промежуточных носителей.) Во вполне сциентической игре "Акцедентари" среди технологий, которые приходится развивать ради успеха в космической экспансии, есть "научное волшебство", а на корабли приходится ставить устройства, порожденные "высокой маготехнологией". Соответственно, определение "фэнтэзи"через степень абстрактности модели оказывается таким же внешним и случайным, как определение "литература меча и колдовства".

Поскольку найти решение путем дедукции нам не удалось, перейдем к использованию индуктивного метода - выделим особенности, которые постоянно или хотя бы часто встречаются в произведениях, которые мы интуитивно относим к "фэнтэзи". Понятно, что все эти особенности как правило не встречаются в одном произведении. Итак, для "фэнтэзи" характерно: Средневековая картина мира в пространстве (противопоставление освоенного огороженного участка - Мидгарта и остального мира, - таинственного, населенного чудовищами и демонами); Средневековая картина мира во времени (Мир существующий есть узкая полоса между двумя разными полюсами небытия. Мир отграничен Днем Творения и днем Апокалипсиса.); Средневековая структура тонкого мира (Достаточно полная расшифровка этого понятия выходит за рамки темы. Достаточно описать основное структурообразующее противоречие этого мира, как противоречие между реально существующими Абсолютным злом и Абсолютным добром); Средневековое или же посттехнологическое взаимодействие между тонким и объектным миром (это может проявляться в тексте, как более или менее примитивная магия\техномагия, может быть задано через механизм воплощения, в особо замаскированных случаях создается через анагогическую цепочку соответствий); Последовательная эстетика романтизма - романтическое восприятие (автором, героями, читателей) войны, любви, подвига, смерти. Пункты 3 и 5 порождают сюжетообразующее противоречие почти всех произведений жанра "фэнтэзи" ("Ан масс, как сказал бы профессор Выбегалло): борьбу Главного Героя против Главного Злодея. Ставкой в этой борьбе как минимум является жизнь, обычно же речь идет о судьбах Вселенной. Итак, произведение жанра "фэнтэзи" содержит последовательный средневековый синтез современного аналитического мировосприятия, выполненный в романтической эстетической манере. К этому определению не следует относится слишком серьезно, однако определенная польза от него есть. По крайней мере, оно включает в себя все предыдущие. ("Фэнтэзи" есть ненаучная фантастика, "фэнтэзи" есть литература меча и магии", "фэнтэзи" есть предельно абстрактная модель Реальности). Схоластическое средневековое восприятие мира было предельно абстрактным и сложным. Пожалуй, только современные математики приблизились в своих построениях к тому уровню обобщенной логики, который был характерен для эпохи "доопытового знания". С этой точки зрения произведения жанра "фэнтэзи" обязаны быть очень умными. Нередко так и бывает: "Изваяние" Г.Гора, "Ворон" А.Столярова, "Кесаревна Отрада..." А.Лазарчука. (И сразу же раздаются голоса: "Это не "фэнтэзи") Чаще же автор воспринимает средневековое мышление - как умеет. То есть, как современное мышление, но значительно упрощенное. То есть, мир "фэнтэзи" оказывается для него грубой и простой - глупой - моделью текущей Реальности.

Аляповатые декорации можно спасти великолепной актерской игрой, но низводя до своего уровня великолепный средневековый Образ (pattern) мира, автор, как правило, упрощает и сюжетообразующее противоречие и собственно героев: дуалистичность превращается в простое расслоение мира "на своих и врагов". Здесь кроется причина похожести многих произведений "фэнтэзи" и примитивности их. Сюжет борьбы абсолютного добра с абсолютным злом известен многие тысячи лет, и почти все, что можно было сказать на эту тему, было сказано "еще до полета братьев Монгольфье". Ошибка тривиальности. Притом, сюжетообразующего уровня. Но дело даже не в этом. Проблемы, которые можно было решить в рамках антагонистической дуальной модели Вселенной , тоже давно решены. В современном обществе они вытеснены в детскую субкультуру - потому книги жанра "фэнтэзи" и становятся книгами только для детей, что воспринимается, как критерий литературы второго сорта. Взрослые, увы, понимают, что разбиение на друзей и врагов "не только случайно по своему содержанию, но и выражает, скорее, субъективное умонастроение". Упрощенность сюжетообразующего конфликта играет с авторами "фэнтэзи" злую шутку. Прежде всего они, часто не представляя этого, создают произведения довольно сомнительного этически характера. Даже умный и гуманный Толкиен, нарисовав своих орков неким воплощением зла, без зазрения совести много раз "вырезал" поселения этого народа до последнего человека - не щадя женщин, стариков и детей. (Толкиен не стал акцентировать на этом внимание, но последователи и критики Профессора пройти мимо этого обстоятельства, конечно, не могли - смотри "Кольцо тьмы" Н.Перумова.) Далее, подчиняясь индуктивной процедуре упрощения, переняв в средневековой формуле мира лишь законы формальной симметрии, авторы с неизбежностью приходили к тому, что А.Свиридов назвал "типовым набором для создания произведений в жанре "фэнтэзи". И в рамках этого набора была создана не одна массовая серия произведений... Умный автор, пытаясь выйти за рамки железного фэнтэзийного миропорядка, как правило, пытался рассматривать основное противоречие с изрядной долей юмора. ("Там где нас нет" М.Успенского, "Заклинание для Хамелеона" П.Энтони). За немногими исключениями вроде поименованных выше это приводило, скорее, к негативному эффекту: дополнительного смысла в текст авторская ирония не прибавляла, а вот отпугнуть часть читателей могла. Формула: он издевается над святым! Итак, в рамках средневековых "фэнтэзи"-критериев можно создать или очень хорошее, очень сложное и очень трудоемкое произведение либо - очередную крупносерийную халтуру. Третьего - нормального среднего уровня - не дано. Халтура лучше оплачивается, лучше продается и проще в изготовлении. Наконец, согласно кривой Гаусса, халтурщиков просто много больше, нежели хороших писателей. Мы приближаемся к ответу. "Фэнтэзи" не обязана быть глупой, но имеет высокую статистическую вероятность оказаться такой. Следует заметить, что упрощенность сюжетообразующего конфликта, нацеленность на детскую аудиторию привело к существованию антиотбора в издательских кругах, публикующих "фэнтэзи". Иными словами, стандартные издательские и редакторские критерии при оценке произведений этого жанра резко снижаются. В связи с этим количество явных "ляпов" (неустранимых ошибок) в "фэнтэзи" превосходят среднестатистический уровень литературы. Приходится согласиться, что "фэнтэзи", как жанр, действительно "не удостаивает быть умной". Это, конечно, сугубо статистический вывод, который нельзя применить к конкретному произведению. Нужно иметь в виду, что романтический мир "фэнтэзи", романтический взгляд "фэнтэзи" чрезвычайно притягателен. Некоторое (хорошо бы - не чрезмерное) упрощение мира возвращает читателя в юность, а это - не самое дурное для человека возвращение. И быть может, в упрощенном мире "фэнтэзи" кому-то удастся увидеть что-то важное, но скрытое во взрослой Текущей Реальности от его глаз нагромождением других проблем и структур...

НАЗАД

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ