Джона Ву можно назвать режиссером-созерцателем. Он обожает в самый критический момент фильма замедить действие и показать, как красивы лунные отблески на наконечнике летящей стрелы или как прекрасна вращающаяся пуля, летящая в сердце главного героя. Все переходяще. Для пули существует только момент полета. До этого - лежа в обойме - она еще не жила, хотя уже существовала. И после этого - расплющившись о позвоночник - она уже не будет жить. Хотя не перестанет существовать...

Человек между рождением и смертью отматывает долгий срок. Но в какие моменты своего существования он живет? Что для него, кроме моментов рождения и смерти, можно считать мгновениями истинной жизни?

В фильме "Без лица" Джон Ву заставил своих героев жить по-настоящему. Оба они умерли - и родились с новыми лицами. Оба начали совершенно новую жизнь, и эта жизнь была ярка и стремительна. Оба они совершили величайшее деяние - влезли в шкуру своего злейшего врага и стали им, не перестав при этом быть самими собой. Оба выстрелили в собственное отражение в зеркале.

Доктор Джекил и мистер Хайд были изначально одним человеком, разделилившимся на антагоистические составляющие. Это был анализ. Шон Арчер и Кастор Трой были изначально двумя антагонистическими личностями, но они слились воедино. Это был синтез. Это была форма творчества. Нет - форма творения...

Не смотрите этот фильм, как боевик. Это экзистенциальная философская драма. Здесь имеет значение все - и аллюзия на миф о Касторе и Поллуксе, и то, что половину фильма герой Траволты говорит голосом Николаса Кейджа - и наоборот. Каждая смерть (а в этом фильме их много) здесь имеет значение жертвоприношения, каждое деяние персонажей - их ход в великой шахматной партии, итогом которой будет не победа одной из сторон, а обретение равновесия. Которое будет означать, помимо всего прочего, что жизнь для героя закончилась - и вновь началось просто существование.