Кем стал бы Демиург, творец мира, если бы он был человеком?

Художником? Несомненно - в том или ином смысле. Дамским угодником, в каждой новой интрижке ищущем подтверждения своей избранности, уникальности? Не исключено. Ниспровергателем основ? Вечным подражателем? Человеком полусвета? Великим путешественником, авантюристом и картографом миров? Может быть, может быть...

Поиск зримых следов Создателя, всеобщего Отца, - одна из главных, пусть и не явно звучащих тем объемистого романа-фэнтези "Имаджика" англичанина Клайва Баркера. Не скажу, что ничего подобного на русском языке больше не выходило, но этот двухтомник, появившийся в 1995-м, определенно на много лет вперед стал для отечественных читателей самым заметным явлением в жанре "темной фэнтези". В этом плане Баркера можно сравнить разве что со Стивеном Кингом, чьи откровенно подростковые "Глаза дракона" рядом с "Имаджикой" выглядят довольно-таки тускло, а "Темная башня" все-таки принадлежит к иному поджанру фантастики.

Появись Баркер на свет лет на двадцать пять-тридцать раньше, этот писатель, с его повышенным интересом к маргинальным проявлениям человеческой натуры, к до поры до времени запретным для жанровой литературы темам изощренного секса, наркотиков, теологии, психоанализа, писатель, владеющий утонченным "барочным" стилем, вполне мог бы оказаться в авангарде британской "Новой волны". В большинстве своем британская фантастика сильно отличается от американской - она сложнее, изящнее, гораздо менее прямолинейна и более насыщена аллюзиями и реминисценциями. Баллард, Олдисс, Прист, Браннер, Пратчетт, даже Майкл Муркок в отдельных своих проявлениях... Все они способны дать сто очков вперед подавляющему большинству заокеанских коллег именно за счет литературности своих текстов и нестандартности авторских взглядов.

Это правило вполне применимо и к лучшим вещам Клайва Баркера. Самое страшное проклятие в "Имаджике" - "Чтобы для тебя все было тем, чем кажется". Пожалуй, именно в этой фразе наиболее точно сформулировано авторское кредо Баркера. Великий американец, классик жанра Стивен Кинг может оправдать убийцу и предателя, приведшего одного из героев к мучительной гибели, но наркоман у "короля ужасов" всегда остается наркоманом, а шлюха - шлюхой. По ходу действия их неизменно ждет либо заслуженная кара, либо чудесное избавление от пагубных наклонностей. Третьего не дано. Ради чего жить, если ценности, кажущиеся неколебимыми, могут в одну прекрасную минуту обернуться иллюзией? Ну, а какой смысл продолжать это серое и пустое существование, вопрошает в ответ Баркер, если раз и навсегда затверженные догмы навечно остаются неколебимыми, а любые семена бунта против извечных законов бытия изначально обречены? Стоит ли жить, видя, как мир костенеет, эпохи движутся по кругу и лишь неизменный и непоколебимый Единый пребывает вовеки? Словом, на фоне буйного язычества Баркера умеренный американский протестант Кинг выглядит не менее твердолобым христианином, чем любой ирландский католик из Ольстера.

Как ни странно, не совсем обычные для модного режиссера, сценариста и создателя целого ряда бестселлеров бунтарские взгляды Клайва Баркера, а также ее подчеркнутая литературность не помешали "Имаджике" вызвать определенный резонанс у ценителей и знатоков такого рода литературы. На Западе, естественно. У нас же двухтомное издание этого знаменитого романа прошло практически незамеченным. Как в той самой притче о мальчике, любившем кричать "волки!", никто не принял всерьез заверения издательства "Росмэн" на обложке книги: "роман Клайва Баркера "Имаджика" - лучший роман жанра "фэнтези" в 90-х годах".

А ведь, похоже, на сей раз издатели оказались недалеки от истины...

Василий Владимирский