В этом сборнике есть рассказы - и рассказы.

От одних читатель просто получит массу удовольствия - от самого процесса чтения. Он будет смеяться над похождениями Хогбенов, радоваться их простодушной гениальности, ликовать вместе с Сонком, когда тот, летя над городом, плевком попадает в сову. Простые житейские радости Хогбенов, спасибо автору, стали доступны и нам, простым смертным. Мы живо представляем себе, как Папуля пытается телепортнуть самогонку в кровь Мамули, как неопытный Сонк ненароком превращает тюремную решетку из железной в золотую, вместо того, чтобы просто ее развеять, как чувствует себя в бутылке накрывшийся "прохвессор"... Воспетая Клиффордом Саймаком американская глубинка, дарующая каждому право жить по собственным законам, превращается в этих рассказах в страну невостребованных чудес. "Что? Человек по небу пролетел? Да не волнуйтесь вы так, это сынок наших соседей озорничает..."

От других рассказов веет ностальгическим духом научно-технической фантастики 20-х - 30-х годов. Скажем, герой "Робота-зазнайки" бьется над проблемой, связанной с развитием телевидения - любимого детища Хьюго Гернсбека. Но в решении ли этой проблемы заключен шарм рассказа? Боже упаси. Гениальный ум Гэллегера в моменты алкогольных помрачений создает и решает куда более занятные проблемы. И сколько же усилий потом приходится приложить, чтобы понять, ради чего был создан идиотский робот, способный, казалось бы, лишь бесконечно вертеться перед зеркалом?

Пусть в этих рассказах нет особенной глубины - зато она есть в других. Великолепно поставленная проблема отцов и детей в рассказе "Авессалом", мощно звучащая в рассказе "Двурукая машина" тема преступления и наказания, блистательные психологические наблюдения в "Жилищном вопросе", "Музыкальной машине" и "День не в счет", ставшая бесспорной классикой проблемной фантастики "Маскировка", едкая и злобная пародия на "спасителей из космоса" - "А как же еще?"

Но больше всего я люблю три рассказа из этого сборника, и именно их я готов возвести на самые высокие места в любых рейтингах. Это "Лучшее время года", "Все тенали бороговы" и "Механическое эго".

Они очень разные, эти три рассказа. "Лучшее время года" - "по-стругацковски" умное столкновение настоящего и будущего - будущего, которое порождено нами - но абсолютно нам чуждо. "Все тенали бороговы" - низкий поклон гению парадокса Льюису Кэрроллу и в то же время тонкое повествование о гибкости человеческого сознания, о возможности "иного взгляда" на мир, предвосхитившее лучшие построения Филипа Дика.

И - венец сборника - "Механическое эго". Этот рассказ, кажется, собрал все достоинства прочих. В нем прекрасно все. Он блистателен. Он органичен. Он легок. Он умен. Он безмерно талантлив.

Конечно, я субъективен - как и любой читатель. Я сознаю, что даже в этом сборнике есть рассказы, которые "объективно лучше", чем "Механическое эго". Но я все равно люблю его больше - точно так же, как, отдавая должное "Граду обреченному" и "Улитке на склоне", больше люблю все-таки "Понедельник начинается в субботу" и "Трудно быть богом"...

И еще - я не перестаю сожалеть, что имя Кэтрин Мур, жены Генри Каттнера и полноценного соавтора всех рассказов этого сборника, появляется на его страницах лишь единожды. Наверное, это не самая вопиющая несправедливость нашей реальности. Но менее обидной она от этого не становится...

Сергей Бережной