Как совершенно справедливо подметил Борхес, история об осаждаемом городе и его защитниках, безусловно, относится к числу самых распространенных архетипов, используемых рассказчиками всех эпох и народов. Как и все прочие архетипы, этот образ постоянно повторяется в ходе исторического развития везде, где в той или иной степени проявляется творческое воображение, независимо от формы и насыщенности этого проявления. В своей новой книге, романе "Смерть или слава", Владимир Васильев, автор из города Николаева, сумел уловить этот образ в самой чистой, не замутненной излишней рефлексией форме.

...Безгранично велик космос, и бесконечен запас чудес и диковин, которые он способен преподнести своим обитателям - даже если кругозор этих обитателей до смешного узок а мировоззрение основано на принципе "чего там думать - трясти надо", как у подавляющего большинства героев романа Владимира Васильева. С другой стороны, на чем может быть основано мировоззрение среднестатистических обитателей далекого и дикого пограничного мира и у военных атакующего этот мир флота? То есть, конечно же, теоретически среди представителей этих социальных групп должно хватать глубоко и неординарно мыслящих людей, но, в конце концов, далеко не от каждого автора можно требовать такого блестящего системного понимания культуры, как, скажем, у Самуэля Дилэни. Да и умение играть на подтексте, необходимое для раскрытия сложных и неординарных характеров, никак нельзя назвать сильной стороной Владимира Васильева. И, тем не менее, сколь бы ни были плоски и ходульны герои, предсказуемо направление развития сюжета и психологически неоправданны те или иные ходы, на сей раз автору, похоже, удалось зацепить и выволочь на свет божий тему, которая, несмотря на архетипичность, по сей день способна вызывать заметный интерес сама по себе. Тему, которая даже в самой бесхитростной интерпретации дорогого стоит. А уж если писатель сумел поймать еще и нужную интонацию...

Космос велик и безграничен, но бесконечно во Вселенной не только разнообразие, но и повторяемость. Добравшееся до иных звезд человечество с ужасом узнает, что сбылись его самые глубокие и древние страхи, доставшиеся в наследство от предков-кочевников: звезды принадлежат не нам. Вот уже многие тысячелетия, как Галактика поделена на кусочки и сферы влияния более сильными галактическими цивилизациями, практически не обращающими на человечество внимания, и виду Homo Sapiens Sapiens нет среди них места. Экспансия Земли сходит на нет, пассионарии дотлевают на окраиных мирах, колонии, населенные не слишком склонными к отвлеченным размышлениям и исканиям поселенцами, ведут практически независимое от центра существование... И вот в этой ситуации случается то, на что, собственно, только и могут надеяться сломленные духом - чудо. Неожиданно рядовой обитатель одной из земных колоний с поэтичным названием "Волга" становится хозяином удивительного корабля, способного в одиночку противостоять всем силам союза пяти могущественнейших межзвездных рас. Но задолго до того, как капитан поднимается на борт, между Чужими разгорается сложная и жестокая игра за право обладания бесценной находкой. Маленькая, но гордая колония землян, которых все прочие расы до этого момента попросту не принимали в расчет как явных дикарей, раз за разом отражает атаки много превосходящих сил противника. Едва ли не с охотничьими двустволками колонисты Волги отбивают две волны десанта Чужих... Правда, Чужие с самого начала словно сознательно подыгрывают волжанам: вместо того, чтобы уничтожить непокорных с орбиты одним из тысяч возможных способов, они почему-то старательно выискивают повод обращаться с колонистами как можно более бережно, на что те отвечают черной неблагодарностью, нанося врагу существенный урон живой силе и технике. И тем не менее, именно эпизоды отражения десанта выглядят в романе наиболее живо и ярко, несмотря на алогичность ряда действий атакующих и полное пренебрежительное отношение к законам тактики, демонстрируемое обеими сторонами. Несколько выпадает из общего контекста лишь сцена довольно грамотного противодействия колонистов шагающим танкам Чужих, где автор "Смерти или славы", судя по всему, использовал наработки из памятной многим любителям фантастики статьи Всеволода Мартыненко "Звездные войны и земной расчет", выходившей в фэнзине "Бойцовый кот".

Подведем итог. В новой книге Владимир Васильев продемонстрировал, пожалуй, наиболее сильные стороны своего таланта: упорство, трудолюбие и умение находить многообещающие, потенциально чрезвычайно сильные темы. Слабая но гордая раса, живущая где-то на отшибе и внезапно обретающая неслыханное могущество - этот сюжет весьма характерен для современной отечественной фантастики. Достаточно вспомнить произведения Сергей Лукьяненко, большая часть "космической" фантастики которого, от "Лорда с планеты Земля" до "Звездной тени", основана на сходной посылке. Хотя Владимир Васильев, безусловно, не обладает талантами Лукьяненко, на сей раз и он сумел затронуть вопросы по настоящему сложные и актуальные. Как переплавить обычную слабость в необоримую силу, где та грань могущества, которую не должен переступать человек, чтобы остаться человеком, какими качествами надо обладать, чтобы пройти по натянутому над пропастью канату, словно по паркету бального зала? Ну, а то, насколько талантливо и красиво Владимир Васильев на эти вопросы отвечает - это уже совсем другая тема.

Пусть об этом судят читатели романа...

Василий Владимирский